8.10.2025.  Восприятие речи

§4. Восприятие и понимание речи (И.Н. Горелов К.Ф. Седов  Основы психолингвистики. Издательство "Лабиринт", редактура, оформление, текст, 2001.)

Рассмотрев в предыдущем разделе природу формирования высказывания, перейдем к анализу процесса восприятия и понимания речи. Казалось бы, декодирование поступающей речевой информации повторяет выявленную последовательность этапов порождения текста в обратном порядке. Выделяя в речевом потоке (или на письме) слова, слушатель (читатель) «расшифровывает» их значения. Владея грамматическими законами, он вскрывает соотнесенность лексем друг с другом и таким образом постигает содержание, смысл вербального сообщения.

Однако, как показали исследования отечественных и зарубежных ученых, дело обстоит гораздо сложнее. Разумеется, лексико-грамматические знания в понимании высказываний играют важнейшую роль. Но понимание - это не пассивное механическое движение от значения к смыслу. Это сложный целостный психологический процесс. И начинается он с поиска общей мысли высказывания, в котором огромное значение имеют предвосхищение и установка, возникающие в языковом сознании слушателя (читателя). С первых минут общения воспринимающий проявляет встречную мыслительную активность, направленную на постижения цели говорящего, мотива и скрытого смысла сообщения. Процесс декодирования опирается на множество факторов, не имеющих отношения к лексико-грамматической структуре языка. Он представляет собой изначально целостный процесс, на ход которого влияют и особенности ситуации социально-77

коммуникативного взаимодействия, определяющие тип речевого жанра, и знания об адресате, предшествующие началу общения, и характер статусно-ролевых отношений между собеседниками (коммуникативными партнерами), и невербальные (сознательные и бессознательные) элементы речи и мн. др.

Феномен прогнозирования в речевой деятельности мы рассмотрим отдельно. А сейчас перейдем к определению роли лексико-грамматических элементов в понимании речевого произведения.

Смысловое восприятие начинается с выделении значимых элементов речевого высказывания (слов). Этот процесс опирается на особый тип слуха, облает которым лишь человек, - фонематического слуха. Слух этот основан на способности выделять и идентифицировать звуки речи по их отношению к звуковым эталонам - фонемам.

Понимание слов представляется наиболее элементарной операцией декодирования высказывания. 

Однако и здесь адресат коммуникации сталкивается с определенными трудностями. Начнем с того, что на осмысление слов в реальном общении существенное влияние оказывает конкретная ситуация. 

Приведем пример диалога. - Черная? -Нет, красная. -А почему белая? -Потому что зеленая.

Рассмотренный вне ситуации общения, диалог может показаться абсурдным. Но если предположить, что в нем отражен разговор двух дачников возле куста смородины, то все недоумения исчезают.

Источником другого вида сложности смыслового восприятия становится то, что каждое слово в речи проявляет такие свойства, как многозначность и омонимия. Иными словами, в зависимости от контекста употребления одно и то же обозначение может передавать неодинаковое содержание. Так, например, слово острый в словосочетаниях острый ум и острая игла несет разное значение. 

Игнорирование такого контекста часто ведет к коммуникативным недоразумениям, которые хорошо иллюстрирует анекдот.

Встречаются два кандидата наук. Один, указывая с завистью на пухлый портфель другого: 78

- У тебя там, небось, докторская? - Нет, к сожалению, всего лишь ливерная.

Упрощенная линейная модель понимания речи наблюдается лишь в случае восприятия текста на иностранном языке. Изучающий неродной язык часто сталкивается с трудностями идентификации значения лексем, которые не «желают» складываться в целостные высказывания. Трудности эти преодолимы, если усвоение языка опирается на коммуникативные методики, использующие речевые контексты и ситуации (речевые жанры), в которых употребляются языковые единицы. Речевые контексты и конкретные коммуникативные ситуации и в ходе восприятия родной речи позволяют адресату общения выбрать из множества вариантов значений слова то, которое подразумевает говорящий.

Наряду с лексикой, в процессе понимания немаловажную роль играет и грамматика, ведающая правилами связного высказывания, т. е. законами соединения языковых единиц в речевом потоке. Здесь важным условием выступает то, насколько поверхностная синтаксическая структура фразы расходится с ее глубинной структурой. Напомним, что глубинные синтаксические структуры есть отражение общих логико-мыслительных схем выражения мысли. В общем количестве возможных моделей предложений они являются ядерными, наиболее часто употребляемыми и, стало быть, легче всего воспринимаемыми. 

Так, обычно человек лучше усваивает фразы, построенные по модели: S––––→ Р––––→О

 субъект→предикат→объект: «Мальчик позвал собаку». «Девочка пьет чай». В этом случае поверхностная синтаксическая структура высказывания не расходится с глубинной структурой, В тех же случаях, когда такое расхождение намечается, понимание предложений требует дополнительных речемыслительных операций трансформации, в которых фраза приводится в соответствие с глубинной структурой. И смысловое восприятие фраз «Дом строится рабочими» или «Ребенок укушен собакой» (О →Р→S) предполагает перевод их, приведение к исходной модели (S→Р→О) «Рабочие строят дом» и «Собака укусила ребенка».

Еще большие трудности для понимания несут в себе предложения, построенные на основе семантической (смысловой) ин-79

версии. К подобным конструкциям относятся, например, высказывания с двойным отрицанием: «Я не привык не подчиняться правилам». Близкой к такого типа фразам считаются предложения типа «Он был последним по скромности». И в первом и во втором примерах требуется перевод на язык ядерных глубинных структур. Первое предложение означает: «Я привык подчиняться правилам», второе -«Он был самым наглым».

Объектом понимания в речевой коммуникации выступает не слово, не отдельное, изолированное предложение, а целостный текст (дискурс). А потому успех декодирования сообщения зависит и от особенностей построения речевого произведения, т. е. его текстовой структуры. В разделе, посвященном особенностям функционирования текстов в речевой деятельности мы останавливались на понятии психолингвистической нормы текстовости, т. е. оптимальной структуре текста, которая соответствует последовательности возникновения речевого произведения в языковом сознании. 

Напомним, что обычно дискурсы, соответствующие норме текстовости строятся по принципу иерархии тем: в инициальной фразе намечается общая для всего текста тема (обобщенно формулируется содержание сообщения), которая затем дробится на подтемы (сжато передающие содержание значительных фрагментов речевого произведения), микроподтемы и т. д.

Если порождение речи - это развертывание замысла по модели, которая определяет норму текстовости, то понимание текста представляет собой обратный процесс - это свертывание речевого произведения к исходной (ядерной) речевой схеме, образующейся во внутренней речи и передающей глубинную смысловую структуру текста. Точное воспроизведение речи не есть его понимание. Об этом совершенно справедливо писал Н. И. Жинкин: «Если наш партнер воспроизведет буквально принятую последовательность предложений, мы не будем знать понял ли он сказанное. Механическое воспроизведение речи не является осмысленным». Истинное понимание речевого произведение базируется на выделении его ядерного смысла и формулировании этого смысла на языке адресата речи. 

Проще говоря, чтобы понять какой-либо текст, слушатель/читатель должен кратко передать его содержание своими словами.

При важности лексико-грамматической стороны декодирования, знания языка недостаточно для полноценного смыслового восприятия речевого сообщения. Большое значение здесь имеет 80

адекватная референция, т. е. соотнесение высказывания с реальной событийной ситуацией. Как справедливо указывал Н. И. Жинкин, «понимаем мы не речь (не текст), а действительность».

Проведите небольшой эксперимент с близкими и знакомыми. Попросите свою подругу ответить на вопрос: «Дочь твоей матери, но не твоя сестра. Кто это?» (друга, соответственно: «Сын твоего отца, но не твой брат. Кто это?»). Чтобы выполнить это несложное задание, нужно прокрутить в голове разные ситуации возможных родственных отношений. После чего становится ясно, что единственным ответом может быть - «Я».

Способность к правильному соотнесению речи с действительностью лежит в основе многих тестов, определяющих интеллектуальный уровень человека. Например: Оля светлее Сони, по темнее Кати. Кто из них самая темная, а кто - самая светлая?

Ответ на этот вопрос требует выстраивания целой иерархии реальных ситуаций. Только после этого мы можем утверждать, что самая светлая - Катя, а самая темная - Соня.

Еще сложнее обстоит дело с пониманием действительности, отраженной в целом тексте. В реальном общении здесь возможны коммуникативные недоразумения, которые мы опять-таки можем проиллюстрировать старым анекдотом.

Ночью раздался стук в окно. — Хозяин, дрова нужны? — Нет, не нужны.

Наутро глядь: во дворе дрова исчезли.

Незнание действительности, которая стоит за высказыванием, становится причиной коммуникативных недоразумений. Вспомним песню о рыбаке Косте, который «шаланды, полные кефали» приводил в Одессу. В ней, например, есть такие слова: «Фонтан черемухой покрылся», «но и Молдаванка, и Пересыпь обожают Костю-моряка». Если не знать реалий Одессы, а именно: Фонтан, Молдаванка, Пересыпь - районы города, - можно попасть в тупик: как может фонтан покрыться черемухой? что за молдаванка и пересыпь, которые обожают персонажа песни?

Кроме действительности, которая лежит за речевым произведением, текст несет в себе целостный смысл, связанный с мотивом речи, с той целью (интенцией), которую преследует автор высказывания. 

Иногда смысл сообщения лежит на поверхности, вытекая из значений входящих в текст фраз. Тогда его выявление 81

требует лишь умения выделять в речевом произведении наиболее важные в информативном отношении ключевые слова и ядерные фразы. На такой, кстати сказать, основе базируется техника скорочтения текстов, не содержащих подтекста: научных статей, газет, журналов и т. п. Многие студенты, сталкиваясь с необходимостью овладения к экзаменам за короткий срок большим числом произведений, поневоле открывают для себя такой метод чтения «по диагонали», когда в читаемом тексте, выделяются самые важные в информативном отношении элементы.

Однако речевые сообщения часто несут в себе неявно выраженную интенцию говорящего, скрытый смысл. Когда на занятиях студенты говорят преподавателю: - Уже четыре часа! - В аудитории холодно, мы так замерзли! - это вовсе не означает, что они ставят своей целью любезно сообщить, который час или охарактеризовать свое физическое состояние. Подтекст реплик прост: «отпустите нас, горемык, с лекции пораньше!» Скрытый смысл присутствует в пословицах и поговорках. Есть он и в художественных текстах. 

Причем в разных произведениях имеется своя «глубина» прочтения. Наиболее очевиден подтекст в литературе для детей, где, как правило, всегда присутствует нравоучительно-тенденциозное начало. 

Возьмем для примера отрывок из рассказа Е. Шварца «Чужая девочка».

Маруся, поссорившись с мальчиками, села в лодку одна и уехала вниз по реке. Мальчики вспомнили - там плотина. Они отправились на поиск, вдруг Сережа увидел какой-то красный предмет, он плыл по реке. Сердце его заколотилось, это была Марусина красная шапочка.

Текст может быть воспринят как простое перечисление событий. Но проникновение в смысловой подтекст заставляет читателя сделать предположение о том, что с героиней рассказа случилось несчастье, А вот пример другого рода - юмористический рассказам. Зубкова «Трешка», комический эффект которого построен на том, что его герой (он же рассказчик) делает вид, что не понимает подтекста речи собеседника.

Вот подходит недавно один: - Слушай, ты не мог бы одолжить трешку? - Мог бы, — говорю. И иду своей дорогой. - Куда ты? - спрашивает. 82

- В булочную, - отвечаю. - Мне трешка нужна, - говорит. - Мне тоже, - говорю. - Так ты не можешь одолжить, что ли? - спрашивает. - Почему? Могу, - отвечаю. - Ну? - говорит. - Что - «ну»? — говорю. - Так чего же не одалживаешь? - спрашивает. - Так ты же не просишь, - отвечаю. - Как не прошу? Прошу, - говорит. - Только хочу быть вежливым: - А даже не поздоровался, — говорю. - Ну здравствуй, — говорит. — Нет у тебя денег, что ли? - Здравствуй, - говорю. - Есть деньги. - Так не мог бы ты одолжить трешку? - спрашивает. - Мог бы, - отвечаю. И иду своей дорогой.

Тут он вдруг как закричит! - Подавись ты, - кричит, - своей трешкой!

Очень странный человек.

Еще раз повторим важную для нас мысль: истинное понимание необходимо отличать от запоминания текста. Многие студенты и школьники, особенно старших классов, подменяют обыкновенной зубрежкой полноценное овладение знаниями. Тренировка памяти доходит до того, что, идя на экзамен, студент может мысленно как бы «сфотографировать» текст учебника или лекции и потом, отвечая, как бы считывать его с листа перед мысленным взором. Однако выйдя из аудитории, он начисто забывает все то, о чем только что говорил преподавателю. Надо ли говорить, что такое восприятие бессмысленно. Бездумное воспроизведение текста часто ведет к его искажению, причем единицы, из которого строится речевое произведение, обычно не изменяются, однако смысл может быть изуродован до диаметрально противоположного. Ответы студентов-«зубрил» демонстрируют эту особенность наиболее ярко.

Хорошую иллюстрацию приведенного выше рассуждения можно найти в книге французского исследователя А. Моля «Социодинамика культуры». Здесь приводится типичная для армейской жизни ситуация передачи информации (приказа) по цепочке от капитана через адъютанта, сержанта и капрала -солдатам. 83

1. Капитан — адъютанту: «Как вы знаете, завтра произойдет солнечное затмение, а это бывает не каждый день. 

Соберите личный состав завтра в 5 часов на плацу в походной одежде. Они смогут наблюдать это явление, а я дам им необходимые объяснения. Если будет идти дождь, то наблюдать будет нечего, так что в таком случае, оставьте людей в казарме». 2. Адъютант - дежурному сержанту: «По приказу капитана завтра утром в 5 часов произойдет солнечное затмение в походной одежде. Капитан на плацу даст необходимые объяснения, а это бывает не каждый день. Если будет идти дождь, наблюдать будет нечего, но тогда явление состоится в казарме». 3. Дежурный сержант - капралу: «По приказу капитана завтра утром в 5 часов затмение на плацу людей в походной одежде. 

Капитан даст необходимые объяснения в казарме насчет этого редкого явления, если будет дождь, а это бывает не каждый день» 4. Дежурный капрал — солдатам: «Завтра в 5 часов капитан произведет солнечное затмение в походной одежде на плацу. Если будет дождливо, то это редкое явление состоится в казарме, а это бывает не каждый день». 5. Один солдат - другому: «Завтра, в самую рань, в 5 часов, солнце на плацу произведет затмение капитана в казарме. Если будет дождливо, то это редкое явление состоится в походной одежде, а это бывает не каждый день».

Подчеркнем еще раз: значительную роль в процессе восприятия высказывания играет встречная мыслительная активность адресата речи, запускающая механизм упреждающего понимания, прогнозирования в речевой деятельности.

§5. Прогнозирование в речево

 8.10.2025 г.   

Для самостоятельного изучения по "Основам языкознания"

 Классификация гласных звуков речи

 

Вопросы к рассмотрению:

1.   Акустические, артикуляционные, функциональные отличия           гласных и согласных звуков.

2.   Классификация гласных звуков..

 

Во всех языках мира звуки подразделяются на две группы: гласные и согласные. Деление звуков на эти типы происходит на основе акустических, артикуляционных и функциональных признаков.

Акустически гласные и согласные различаются тем, что гласные

являются результатом ритмических колебаний голосовых связок, в их

 основе лежит тон, а согласные – результат неритмических колебаний, что порождает шум. Голосовые связки вибрируют при произнесении звонких согласных и сонантов, при произнесении глухих согласных они пассивны и не участвуют в артикуляции.

Артикуляционно звуки отличаются тем, что при произнесении согласных звуков (consonants) выдыхаемый воздух

а) встречает полную или неполную преграду, возникающее при этом трение воздушной струи о стенки преграды создает шум, наличие которого является принципиальным отличием согласных звуков от гласных. Для преодоления этой преграды нужна сильная струя воздуха.

б) Мышечное напряжение сосредоточено в месте преграды.

 Интенсивность шума согласных зависит от ширины прохода: чем уже щель, тем сильнее шум.

Звонкие согласные звуки, при произнесении которых музыкальный тон превалирует над шумом, называются сонантами, или сонорными, остальные согласные называются шумными.

Функциональные отличия гласных и согласных состоят в том,  что гласные являются слогообразующими звуками, а согласные в большинстве языков не образуют слога. В некоторых языках  сонорные согласные образуют слог: сербский: крв – «кровь»; словенский – črv – «червь».

Самое активное участие при образовании гласных звуков принимает язык. Классификация гласных звуков в большинстве языков происходит с точки зрения горизонтального (продвижение тела языка вперед к нижним зубам и назад) а также степени подъема языка вверх к твёрдому нёбу (вертикальное положение языка), а также участия губ.

По ряду гласные русского языка подразделяются на гласные пе- реднего ряда [и, э], при их произнесении кончик язык продвинут вперед и упирается в края нижних зубов; среднего ряда [а, ы] язык ото- двигается горизонтально от края нижних зубов и занимает среднее положение и гласные заднего ряда [о, у], при их произнесении язык значительно отходит назад от края нижних зубов.

Тело языка при произнесении гласных не только продвигается вперёд или назад, оно одновременно поднимается в той или иной сте- пени и к твердому нёбу. В зависимости от степени подъема спинки языка различают гласные верхнего подъема [и, ы, у], среднего подъ- ема [э, о] и нижнего подъема [а].

При произнесении гласных [у,о] губы округляются и вытягива- ются вперед, т.е. они характеризуются как огубленные.

Так, например, гласный [у] в русском языке является звуком зад- него ряда, верхнего подъема и лабиализованным, [а] – среднего ряда, нижнего подъема, нелабиализованный и т.д.

В английском, немецком, французском языках гласных больше, они разграничиваются также и по долготе-краткости, открытости- закрытости, носовому оттенку (во французском) и т.д.

 Гласные английского языка

 

 

 27.06.2025 

для 2 курса ФИЯ

Тема « Вопросы языкознания в Древнем мире»

                              План

1.                  Лингвистические знания в Древней Индии:

а) веды, веданги.

б) грамматика Панини «Восьмикнижие» ( 3 в. до н.э.).

в) деятельность Катьяяны. Вараручи, Бхартхари, их заслуги в разработке лингвистических проблем.

2.                  Вопросы языкознания в древнегреческой философии и филологии.

 а) проблемы языкознания в философских трактатах.

б) вопросы языкознания в поэтике и логике.

в) александрийские и пергамские грамматисты. Позднейшие греческие грамматисты.

История любой науки, в том числе и языкознания, складывается из наблюдений над фактами, явлениями, которые фиксируют определенные знания об объекте этой науки.

 Этого мнения придерживаются все специалисты в области истории развития тех или иных наук Большинство ученых предлагают описать историю языкознания в хронологической последовательности, на оси времени и предлагают следующую периодизацию истории языкознания: а) древняя наука; б) средневековая наука; в) наука Нового времени; г) современная наука; д) наука будущего ( Б.А.Ольховников).

Языкознание Древней Индии.

 В Древней Индии памятники литературы – веды (веда- «знание», «священное знание») – появились раньше 6 века до н.э..  Это своды ритуальных и религиозных произведений, которые исполнялись жрецами при совершении торжественных жертвоприношений. Но и сейчас они остаются основанными священными книгами религии индуизма.

Древнейшей из вед является Ригведа – веда гимнов. По объему равна «Илиаде» и «Одиссее» вместе взятых. Она содержит 1028 лирических произведений, написанных разными стихотворными размерами.

Язык Ригведы- ведийский, входит в древнеиндийский язык – санскрит. Это письменный литературный язык брахма’нов, ученых и поэтов, отличался от разговорно-народных языков – пракритов.  

Яджурверда (веда яджусов»; Яджус – жертвенная формула).

Самаведа (веда саманов; саман – особого рода песнопение) и Атхарваведа  (веда атхарванов; атхарваны – особая категория жрецов, которая вобрала в себя разнообразные магические формулы, заговоры, заклинания).

Почти все гимны Ригведы вызывают любопытство своим содержанием, но для лингвистов-филологов интерес вызывает песня «Познание», посвященная богу Брихаспати, покровителю молитвы В ней рисуется мифический прототип земных содружеств - содружество древних риши (мудрых певцов), которые сообща, в согласии сотворили Речь (собственной мыслью, дав затем имена вещам). Приведем отрывок из этой песни:

О Брихаспати, первое начало Речи (возникло),

Когда они пришли в действие, давая имена вещам.

 Что было у них лучшего, незапятнанного,

Что было скрыто в них стало проявленным с помощью любви.

Когда мудрые мыслью создали Речь,

Просеивая ее, как зерно,- ситом,

Тогда друзья познали содружества.

 Их священный знак нанесен на Речь.

 

Созданная Речь оказывается доступна не всем:

Кто-то , глядя, не видит Речь,

Кто-то, слушая, не слышит ее.

 Кто  же ее  не «видит»? Ответ содержится в 6, 9 стихах.: 

Кто бросил в беде друга-единомышленника,

Нет тому права на Речь.   

 

Тексты этих и других вед были сочинены начиная со II- I тыс. до н.э., а языковедческие знания извлекались из них в IV –V вв до н.э. Такая дистанция между временем создания текстов и их исследованием объясняется тем, что IV – V в.в до н.э. складывается достаточно большой разрыв между разговорным языком эпохи или практитами  и языком священных ведических гимнов. В результате такого несоответствия между гимнами и разговорным языком, доходящего до непонимания текстов гимнов, возникает необходимость с одной стороны, объяснения, толкования ведических текстов, и, с другой стороны, надо было сохранять в чистоте язык священных книг, оберегать его от всяких «посягательств» со стороны практитов. В этих целях и создаются веданги, т.е. книги о ведах, которые описывают язык вед с различных сторон. Таким образом, в основе древнеиндийского языкознания лежат чисто практические цели: потребности удовлетворить нужды брахманов, жрецов.

 Ведангов было четыре: Шикша, Чханда, Нирукта, Вьякарана.  Эти книги посвящены различным аспектам вед. В Шикше описываются вопросы фонетики, в Чханде – метрики и стихосложения, Нирукте- лексики и этимологии, Вьякаране – вопросы грамматики. В целях канонизации санскрита была создана грамматика как наука прикладная, эмпирическая.

Индийская культурная языковая традиция отличается тем, что в ней ясно разделены две независимые линии: линия собственно ведической традиции или санскрита, и линии разных отклонений от вед. Каждой из этих линий соответствует особая разновидность литературного языка: для ведической традиции языком является санскрит, для буддийской – язык пали. Ведическая традиция сохраняет в себе все мифологические представления индийцев, канонизирует их, сводит в систему и на этой основе устраивает правовые, имущественные и этические нормативы. Создатели ведических канонов занимались «редактированием» и упорядочением мифологии, по мере возможности точно следуя мифологическим источникам. Поэтому содержанием ведической традиции тесно связано прямо с именами божеств, а тексты сакрализованы и возведены к божественным источникам.

В этом видна разница между китайской и индийской культурными традициями. Мифологические тексты китайцев были отредактированы и кодифицированы Конфуцием так, что мифологический пантеон (храм, совокупность всех богов) был отделен от норм деятельности и поэтому тексты не сакрализованы и не возводятся к божественным источникам

Связь ведической традиции с обрядом, который включает в себя музыку, танец и изобразительные средства, предъявляла особые требования к правильности речи. Речь должна быть правильно не только в отношении смысла, но и верно в отношении звуковой формы. Если не соблюсти эту орфоэпическую правильность, но нарушится должная связь между смежными искусствами, входящими в обряд. Так как текст сакрализован, понятие о правильности речи в ведической традиции употребляется как синоним сакральности текста. На этой основе развивается индийская грамматическая традиция.

Наиболее известным грамматистом Древней Индии был Панини (жил  около 4 в. до  н.э.). Он автор первой в Индии нормативной грамматики санскрита и частично ведийского языка. Возникало много вопросов об авторстве Панини и его предшественниках. Поэтому и в Индии, и в Европе возникла даже особая отрасль – паниниведение.  По наиболее распространенной т.зр. труд Панини («Восьмикнижие)»  был создан в период от VII до  II  в. до н.э.

Индийские и китайские источники указывают на существование версий индийской грамматики до Панини, возводя начало грамматических знаний к богу Шиве.  «Восьмикнижие» Панини считается окончательным вариантом грамматического канона, сложившимся в результате многократного редактирования и систематизации. Как известно, в тексте Панини есть упоминания о ряде его предшественников- грамматиках Бхардваджи, Шакатайна, Апишали, Шакальи, Гаргью и некоторых других, Но материалов, подтверждающих эти высказывания, не сохранилось.

После труда Панини индийская традиция занята преимущественно комментированием Панини и распространением ее на практиты. Лишь в ХVII в., в так называемой Школе  грамматика  неограмматистов, совершается перестройка трактата Панини, но она по преимуществу касается порядка расположения правил, а не их содержания. (Амирова и др. и др. Очерки по истории лингвистики. М.1975., с. 77).

Сам Панини в своем труде не признает своего авторства, а лишь отмечает, что передает и приводит в систему знания, которые накоплены до него и содержат сакральный (священный) смысл

  В тексте Книга Панин называется «Восьмикнижие». Она состоит из 8 глав или книг, содержащих 3996 сутр (стихотворных правил), расположенных без логического порядка, дабы полностью гарантировать недоступность текста. Текст Панини прозаический. Термины «Восьмикнижия» и его композиция указывают на то, что текст должен был заучиваться наизусть).

Большое место уделяется фонетике. Автор подробно останавливается на комбинаторных звуковых изменениях, касается вопросов ударения. Более подробно Панини разбирает морфологические явления: он выделяет различные классы глагольных корней, типы окончаний в именном склонении. Понятия корня и суффикса анализируются на основе парадигмы слова. Панини знакомы понятия нулевой морфемы и внутренней флексии.

         Основная цель грамматики - установление нормы литературного языка для внедрения в обиход «земных богов» - брахманов.

 Грамматика носит синхронный характер. Это обусловлено тем, что в период Панини и до него слово рассматривалось как вечное, неизменное. Этим обусловлено неразличение словоизменения и словообразования. 

Панини впервые дает образец сравнительного метода (что дало повод утверждениям, будто Панин – родоначальник сравнительно-исторического языкознания), сравнивая санскрит и ведийский язык в области фонетики, морфологии, словообразования и отчасти синтаксиса. Однако Панини только констатирует факты, различия, но не делает из этого никаких выводов.

Грамматика Панини построена от содержания к форме, т.е. для передачи определенного смысла подбираются соответствующие морфемы и диктуемая коммуникативной задачей конструкция. Поскольку главная задача грамматики- построение правильного предложения, поэтому даются сведения: о глагольном управлении, об эквивалентных глагольных и именных словосочетаниях.

 Кроме основного текста «Восьмикнижие» содержит приложение – списки с общими грамматическими свойствами глаголов и имен.

В течение 2-х тысячелетий правила Панини были непререкаемым авторитетом  в грамматике классического санскрита.  Метод анализа слова по его морфологической структуре, предложенный Панини, используется и сегодня ( Вопросы языкознания, 1976, № 3, с.80).

Кроме Панини, в Древней Индии известны и другие имена языковедов: Катьяяну ( 3 в. до н.э.), Вараручи ( 3 в. до н.э.), Патанджали ( 2-1 до н.э.), Бхартхари (1 в. до н.э.).

Историки языкознания отмечают, что Катьяяну и Патанджали разъясняли грамматические формулы Панини. Вараручи в своем труде «Освещение практитов» описывает современный ему язык, который восходит к санскриту, сравнивает факты практитов и санскрита, видит связь фонетики и морфологии.

Определенные заслуги в древнеиндийском языкознании приписывают философу-языковеду Бхартхари (1 . до н.э). Его основной труд называется «Вакьяпадийя», в котором наибольшее освещение получают вопросы синтаксиса. Предложение им определяется как единое неделимое высказывание, выражающее неделимое значение. Слова, по мнению, Бхартхари, искусственны и ничего не выражают. Но очень важно, что он у слова выделяет три аспекта: письменная форма, фонологическая структура, номинативная функция.

Сильной стороной концепции Бхартхари является  и то, что он требует обращения к предшествующим лингвистическим традициям. Эта мысль выражается в поэтической форме: «богиня знания не дарит своей улыбки тем, кто пренебрегает прошлым».

В работе Бхартхари излагаются некоторые философские вопросы языка. Он утверждает:

1) Язык- дар божества;

2) Знания связаны со словом;

3) слово реализуется через три стадии: провидическую, промежуточную, артикуляционную;

4) речь может быть правильной и неправильной.

Характеризуя языкознание Древней Индии историки отмечают успехи грамматистов в разработке вопросов фонетики, морфологии, лексикографии. Они давали подробную артикуляционную классификацию звуков и близко подошли к понятию фонемы.

Выделяли 4 части речи: глагол, имя, частицу, предлог. У имени отмечают 7 падежей, а у глагола находят настоящее и и прошедшее времена. Лексикография удовлетворяла нужды в чтении и понимании содержания ведических гимнов; был составлен словарь непонятных в ведах слов.

 

2. Вопросы  языкознания в древнегреческой  философии и филологии

1.Проблемы языкознания в философских трактатах: а) происхождение языка;

 б) соотношение языка и мышления;

в) учение об этимологии; г)  проблемы грамматики.

2. Вопросы языкознания в поэтике и логике Аристотеля.

3. Александрийские и пергамские грамматисты.

4. позднейшие  греческие грамматисты.

В древнегреческой филологии период с IV по  Iв. до н.э. в целом характеризуется как философский. В философских спорах ученых Древней Греции затрагивается ряд вопросов, являющихся фундаментальными и для лингвистики наших дней.

1) Проблема происхождения языка

Античные философы выступали против божественного происхождения языка. Наиболее развернутые рассуждения по этой теме находим у Вартрувия:

В древнее время люди рождались и жили в лесах, пещерах, трущобах и поддерживали жизнь, питаясь дикой пищей. И вот тогда в каком-то месте тесно растущие деревья, качаемые бурями и ветрами, вследствие взаимного рения ветвей произвели огонь, так что те. Кто были близ этого места, устрашенные ярким пламенем, разбежались. Потом, успокоившись и подойдя ближе, они заметили, что теплота от огня очень приятна телу, подбрасывая дрова и поддерживая ими огонь, они приводили других и, подавая знаки движениями,  показывали,  какую получили пользу. Так как на этом сборище людей раздавались  различные, производимые дыханием голоса, то под воздействием ежедневного навыка люди установили слова, какие пришлось, и затем, обозначая часто употребляемые вещи, начали. Как это получилось самопроизвольно, говорить, и так создали между собой речь.

Против божественного происхождения языка выступали Диоген, Тит Лукреций, он утверждал звукоподражательный характер языка.

Диодор Сицилийский- древнегреческий историк излагал теорию Демокрита и связывал вопрос о происхождении языка с происхождением человека

2) Проблема соотношения языка и мышления- это проблема соотношения вещей, понятий, слов

В зависимости от того, как отвечали на вопрос о соотношении между предметами и их названиями, философы разделились на две группы:

1.      фюзеисты,

2.       тезеисты.

Фюзеисты («по природе») полагают, что имена от природы, т.к. «первые звуки подражали вещам». Вот как говорит об этом Лукреций:

В голосе грубость зависит от грубости телец первичных. А его нежность, напротив, от нежности этих последних. Фюзеисты были оптимистами. Они говорили, что «..нет такого слова, для которого нельзя было бы указать определенное происхождение». Этой точки зрения придерживались Гераклит Эфесский

«Согласие ощущения вещи с ощущением звука» стоики считают как бы колыбелью слов. Августин говорил, что если вещи не звучат (не звукоподражательны), то для них существует осязательное  воздействие: мед сладостно действует на слух, следовательно – это их этимология.

Противники этого направления – тезеисты считали, что названия даются по установлению, согласно обычаю, т.к. существует много несоответствий  между вещью и названием. Эти несоответствия заключаются в том, что

а) существует полисемия слов;

б) многие понятия имеют несколько названий (синонимия); одно слово может заменяться другим; многие понятия остаются  без словесного обозначения. Аристотель также придерживался этой точки зрения. Он читал, что имена становятся символами, когда получают условное значение.

Вот как рассуждает Диоген из Энеиды:

Мы же верим тем философам, которые говорят, что имена назначены вещам путем установления и обучения для того, чтобы люди имели средства легкого общения друг с другом»

Эпикур: .. и имена сначала возникли не от установления, но самые природы людей, испытывая особые в каждом племени впечатления и получая особые восприятия, по особому выдыхали воздух. Под воздействием каждого их этих впечатлений и восприятий. Соответственно разнообразным особенностям местностей и племен. Впоследствии же в каждом племени сообща установили особые обозначения для того, чтобы взаимосообщение стало менее двусмысленным и более старым.

Две эти точки зрения пытался примирить философ-идеалист Платон.  Диалог «Кратил» или о правилах имен» написан в форме разговора между сторонниками разных теории о происхождении имен. Кратил – сторонник природной теории. Гермоген – условной. Сократ выражал т.зр. самого Платона, который не поддерживает ни ту, ни другую т.зр. Платон считает, что язык может существовать только в идее, в языке заложена целесообразность, а не произвольная прихоть. После этого спора разгорелась полемика об аналоги и аномалии ( о взаимоотношениях самих слов).  Аналогисты считали, что существуют закономерности, аналогии, правила. К ним относится Аристарх Самофракийский. Аномалисты – Кратес Малосский считали, что правила имеют много исключений, например, в обиход языке много отклонений, нет морфологического единообразия ( Афины – форма мн. ч. единичный предмет обозначает, сирота – сущ. Общего рода . Спор этот представлен в трактате  «Латинский язык» Варрона ( римского ученого).  Сам он занимает уклончивую позицию, стараясь примирить эти две точки зрения. Спор имел положительный результат - привлек внимание языковедов к анализу грамматических явлений.

 В) Учение об этимологии ( проблема слова)

Эмпирик Секст утверждал, что три вещи между собой сопряжены: обозначаемое, обозначающее и объект. Обозначаемое - это тот предмет, заранее существующий, выражаемый звуком; обозначающее – это звук, например, Дион, а объект – сам Дион.» т.обр., можно сделать вывод, что стоики различали в слове, кроме звуковой оболочки, и такие стороны, как денотат и референт.

Другой представитель стоицизма Диоген Вавилонский в словарном составе языка выделяет пласт варваризмов: «варваризм- это слово против обычая состоятельных эллинов». Слово, по его мнению, состоит из элементов. Элементами слова он считает буквы.

 Диоген Вавилонский отличал слово от предложения. «Предложение всегда значаще, слово бывает и не значащим» - утверждает он.

Выводы: 1. Древнегреческие ученые рассматривали вопросы фонетики, хотя четкой границы между звуком и буквой не было, в этом они уступали древнеиндийцам. Платон в диалоге говорит о гласных и безгласных звучных (гласные, полугласные, безгласные)..

 В основу классификации кладется физиологический принцип: элементы раствора рта, место образования, густым и тонким придыханием».

 Аристотель, определяя звук, как не всякий, а такой, из которого может возникнуть разумное слово, был близок к понятию фонемы. Он говорил, что и у животных есть неделимые звуки, но они не являются элементами, «не есть имя».

Аристотель выдвинул и проблему слога, как сочетания гласного и согласного.

3.                  Разработка грамматических проблем. В диалоге «Кратил» есть попытки классифицировать части речи на логической основе, выделяя имя и глагол. Глаголом он называл то, что относится к действиям, а именем – то, что обозначает того, кто совершает эти действия. Подробно эти вопросы рассматриваются у Аристотеля. (384-322 до н.э.)

Учение о частях речи возникает у Аристотеля в недрах логики и риторики. Понятия слова еще нет, а части речи выделяются как элементы предложения ( =речи). Предложение есть сочетание имени и глагола. Глагол отличается тем, что он имеет время и обладает предикативной функцией.  В «Риторике» Аристотель выделяет три части речи: имя, глагол, союз. Он вводит понятия падежа, имени или глагола (под которым понимает косвенные формы этих частей речи.

 Имена бывают мужского, женского и ср. рода, а по структуре – сложными и простыми, т.е. они могут состоять из трех, четырех, многих имен.

В «Поэтике» Аристотель выделяет 8 частей изложения: элемент (т.е. звук), слог, союз, член, имя, глагол, падеж и предложение (связная речь любых размеров). Предложение Аристотель определяет, как составной звук, имеющий самостоятельное значение, ОТДЕЛЬНЫЕ ЧАСТИ КОТОРОГО ТОЖЕ ИМЕЮТ САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ. ИМЕННО ЭТО ОТЛИЧАЕТ ПРЕДЛОЖЕНИЕ ОТ ДРУГИХ ОБРАЗОВАНИЙ.

Кроме элемента и слога, все части «изложения» значащие. Имя и глагол имеют самостоятельное значение. Учение Аристотеля о ч.речи не имеет еще собственно-грамматического значения. Но оно послужило стимулом для создания грамматики.

Окончательное отделение грамматики от философии и канонизация восьмичленной системы частей речи связаны с эпохой эллинизма.

  Александрийский период (Александрийские и пергамские грамматисты).

В рез-те завоеваний Александра Македонского греч. Культура распространилась на Восточное средиземноморье, Переднюю Азию и Причерноморье. Особое значение для развития филологии имели Пергам в малой Азии и Александрия в Египте. Здесь были созданы крупнейшие хранилища рукописей – Александрийская и Пергамская библиотеки. В Александрийской библиотеке было собрано около 700 тысяч свиткой \\ томов – большинство произведений греч. Культуры и науки, переводы произведений восточных литератур. Здесь и работали грамматики. Филологи периода эллинизма занимались собиранием и изучением рукописей, критикой и филологическим истолкованием литературных текстов (экзегодой); истолкование всего произведения получило наименование комментария, а отдельных его мест- схолии.

 Между пергамскими и александрийскими филологами возникли споры по вопросу аномалии и аналогии. Пергамские фйилологи подчеркивали аномалию языка, т.е. несоответствие слова и вещи, а также грамматических явлений. Александрийские напротив, подчеркивали роль аналогии, т.е. тенденции к единообразию грамматических форм.

 Критерием правильности языка признается речевой обычай. В связи с этим возникает проблема общего языка. В грамматике есть правила (аналогии) и исключения ( аномалии).

Крупнейший представитель александрийской школы – Аристарх Самофракийский (пер.пол. 3 в. до н.э.)- выделяет 8 ч.речи: имя ( nomen)- склоняемая  или падежная часть речи, глагол (verbum)- беспадежная часть речи, имеющая времена, лица и числа; причастие( partucipium) –слово причастное с особенностями глаголов и имен, у прич. нет лица и наклонений; член (artikulis)- склоняемая часть речи, стоящая как впереди, так и позади имен; имеет род, число, падеж и употребляется для указания на предварительную известность, то, что называется отнесением; местоимение ( pronomen) -слово, которое, по мнению, Аристарха изменяется по лицам и употребляется как заменитель вместо имени; предлог (praepositio) –часть речи, стоящая передвсеми частями речи и в составе слова и в составе предложения., наречие (adverbum)- несклоняемая часть речи, высказываема о глаголе или прибавляемая к глагол; союз (coniuctio)- часть речи, связующая и упорядочивающая мысль.

Дионисий Фракийский- конец 2 в. до н.э. и Аполлоний Дискол – вторая пол. 3 века, известный своими работами по синтаксису.