Описательный метод.Описательный метод – самый старый и в то же время современный метод лингвистики. Описательный метод – система исследовательских приемов, применяемых для характеристики явлений языка на данном этапе его развития; это метод синхронного анализа. Методика описательного изучения языка должна, с одной стороны, не упускать из виду язык как структурное и социальное целое, а с другой стороны, четко определить те единицы и явления, которые являются предметом специального изучения.
Здесь следует сказать о категориальном анализе, который состоит в том, что выделенные единицы объединяются в группы, анализируется структура этих групп и каждая единица рассматривается как часть определенной категории.
Также выделяется дискретный анализ, который состоит в том, что в структурной единице выделяются мельчайшие, далее неделимые, предельные признаки, которые и анализируются как таковые. Признаки единиц и их категории свойственны языку и отражаются в лингвистике как науке о языке.
Компонентный анализ исходит из того, что единицами анализа являются части или элементы языковой единицы – номинативно-коммуникативной и структурной. Примером компонентного анализа являются толкования слов.
Контекстный анализ – здесь единицами анализа выступают речевые или языковые единицы. В языкознании применяется методика контекстного анализа, при которой единица языка анализируется в составе речевого образования – контекста.
Методы лингвистического анализа классифицируют по разным основаниям (некоторые из них были указаны выше: по способу описания и по соотношению единиц языка и единиц анализа). Эти две классификации пересекаются при интерпретации полученных результатов. Лингвистическая интерпретация признается самой существенной. Следовательно, все приемы и методики лингвистического описательного метода могут быть подразделены на два основных типа – приемы внешней и внутренней интерпретации.
Сравнительный метод. Сравнение как научный прием очень широко используется при экспериментальном и теоретическом познании, в том числе и в лингвистике. При помощи сравнения устанавливаются общие и специфические черты сходных явлений одного или разных языков. Поэтому сравнение как общенаучная операция мышления присутствует во всех методах лингвистического анализа.
В методике лингвистических исследований выделяют внутриязыковое и межъязыковое сравнение. При внутриязыковом сравнении изучаются категории и явления одного и того же языка, при межъязыковом сравнении – разных языков.
Межъязыковое сравнение оформилось в систему специальных приемов исследования – сравнительно-исторический метод. Он основывается на факте наличия родственных языков.
На сравнении языков основаны два вида сравнительного метода – сравнительно-исторический и сравнительно-сопоставительный, которые отличаются по целям, задачам, по материалу исследования и границам применения, по приемам и методике научного анализа. Сравнительно-исторический метод, в свою очередь, делится на собственно сравнительно-исторический и историко-сравнительный методы.
Сравнительно-исторический метод основывается на понятии генетической общности и наличии семей и групп родственных языков. Данный метод является системой исследовательских приемов и методика анализа, используемая при изучении родственных языков для обнаружения закономерностей развития их структуры, начиная от восстанавливаемых древнейших звуков и форм. При сравнительно-историческом изучении наблюдаемые факты извлекаются из всех родственных языков – живых и мертвых, литературно-письменных и разговорно-диалектных, а также обязателен учет степени родства языков: при сравнении идут от близкородственных языков к языкам других родственных групп.
Важнейшими приемами этого метода являются:
- установление генетического тождества сопоставляемых значащих единиц и звуков и отграничение фактов заимствования и субстрата;
- реконструкция древнейшей формы;
- установление абсолютной и относительной хронологии.
Историко-сравнительный метод позволяет устанавливать относительную хронологию и является методом исторического изучения языка. Данный метод – это система приемов и методики анализа, используемые при изучении исторического развития отдельного языка в целом, выявления его внутренних и внешних закономерностей. Принцип метода – установление исторического тождества и различие форм и звуков языка. Важнейшие приемы: приемы внутренней реконструкции и хронологизации, диалектографии, культурно- исторической интерпретации, а также прием текстологии.
Сопоставительный метод. В данном случае в отличие от двух ранее перечисленных, исторический аспект не играет никакой роли: сопоставляться могут как родственные, так и неродственные языки. Сопоставительное изучение языков привело к созданию двуязычных словарей и всеобщей грамматики. Сопоставительный метод – это система приемов и методики анализа, используемая для выявления общего и особенного в сравниваемых языках. Основные приемы сопоставительного изучения языков: установление основания сопоставления, сопоставительная интерпретация и типологическая характеристика. Рассмотрим эти приемы подробнее.
1. Установление основания сопоставления является определением предмета сопоставления, его характера, типов сопоставительного сходства и различия. Основание сопоставления устанавливается при помощи:
- приема языкового сопоставления состоит в том, что основой сопоставления выступает какой-то один язык, который обусловливается либо задачами исследования, либо степенью изученности сопоставляемых языков;
- прием признакового сопоставления – основанием сопоставления избирается какое-либо явление определенного языка, признаки этого явления.
2. Сопоставительная интерпретация осуществляется при помощи методики параллельного изучения, структурной интерпретации, в том числе типологической характеристики, и стилистической интерпретации. Важным моментом сопоставительного изучения языков является определение принципов и методики интерпретации сравниваемого материала двух или нескольких языков.
15.06.2025
1.1. Понятие о билингвизме
В современном мире при
большом многообразии культур и полиязычии народов возрастает интерес к изучению
билингвизма. Двуязычие (билингвизм) – довольно распространенное явление
в наше время, так как большинство людей проживают в многонациональных
государствах, жители которых разговаривают на двух и более языках.
Процессы глобализации, существование били- и полилингвальных
государств превратили билингвизм и полилингвизм в реальности нашего времени.
Изучение иностранных языков дает людям возможность путешествовать и общаться с
носителями языка, не испытывая языковых барьеров. Кроме того, знание
иностранных языков помогает найти работу в иностранных и международных
компаниях, число которых увеличивается за счет развития дипломатических
отношений между странами.
В современном обществе все
больше людей общаются на двух и более языках. Владение двумя языками называется
билингвизмом. Изучением этого явления занимались различные ученые (лингвисты,
психологи, психолингвисты, методисты), например: Л.В. Щерба, И.А. Зимняя, У.
Вайнрайх, Х.З. Багироков и др. У. Вайнрайх говорил о том, что достаточно трудно
дать полное определение феномена билингвизма, поскольку одна из наиболее
значительных черт двуязычия (многоязычия) - степень владения каждым данным
языком - не только не является единой у разных двуязычных 8 индивидов, но даже
не может считаться стабильной характеристикой у одного и того же говорящего на
различных стадиях усвоения иностранного языка [Вайнрайх, 1972].
Существуют различные
определения понятия «билингвизм», или «двуязычие». Л.В. Щерба дает следующее
определение двуязычия: «Под двуязычием подразумевается способность тех или
иных групп населения объясняться на двух языках. Так как язык является
функцией социальных группировок, то быть двуязычным значит принадлежать
одновременно к двум таким различным группировкам» [Щерба, 1974, с. 313].
Слово «билингвизм» происходит от двух латинских: bi – «двойной»,
«двоякий» и слова lingua – «язык». Таким образом, «билингвизм – способность
владения двумя языками» [Белянин, 2003, с. 156]. «Билингвизм – практика
попеременного пользования двумя языками. Люди, осуществляющие эту практику,
называются двуязычными или билингвами» [Вайнрайх, 1979, с. 22].
В наши дни билингвизм стал
одной из важных проблем в связи со сложившейся геополитической ситуацией, и
этот феномен необходимо изучать не
только лингвистам, но и культурологам, социологам, психологам, педагогам и
другим ученым. Можно указать различные причины появления билингвизма: одна из
основных причин – миграция населения, связанная с
социальноэкономическими и политическими обстоятельствами, которые вынуждают
людей менять свое место жительства, свою жизнь, а значит и язык. Еще одной
причиной становится то, что иностранный язык все больше входит в
повседневную жизнь: в качестве разнообразных рекламных продуктов. Собственно
лингвистическая задача исследования билингвизма заключается, в
первую очередь, в описании двух языковых систем, контактирующих друг с
другом. Кроме того, оказывается возможным выявить различия между этими
системами, предположить самые вероятные проявления интерференции и установить
отклонения от правил и норм каждого из языков.
Психолингвистический подход в изучении билингвизма связан, в
частности, с экспериментальными наблюдениями за индивидуальными особенностями
использования языковых единиц той или иной системы в различных коммуникативных
ситуациях. Таким образом, все приведенные выше толкования понятия «билигвизм»,
помимо собственно лингвистической природы (наличие двух языковых систем в
распоряжении индивида), подчеркивают социокультурную (Л.В.Щерба), психическую
(Е.М.Верещагин) и психолингвистическую направленность (У.Вайнрайх,
Х.Ф.Ханазаров, В.П.Белянин).
1.2. Типы билингвизма
Рассмотрим основные подходы к выявлению типов билингвизма,
представленные зарубежными и отечественными специалистами. Например, Уриэл
Вайнрайх выделяет типы двуязычия в зависимости от того, как усваиваются языки: составной
билингвизм, когда для каждого понятия
есть два способа реализации (предположительно, чаще всего характерен для
двуязычных семей), координативный, когда каждая реализация связана со
своей отдельной системой понятий (такой тип обычно развивается в ситуации
иммиграции), и субординативный, когда система второго языка полностью
выстроена на системе первого (как при школьном типе обучения иностранному
языку) [Вайнрайх, 1953].
Сьюзен Эрвин-Трипп,
американский психолингвист, выделяет два типа двуязычия или билингвизма у его
носителей. По ее модели, выделяется совмещенное (compaund) и соотносительное,
или координативное (coordinate) двуязычие. В первом случае
носитель языка смешивает элементы двух языков, речь его нередко
получается смешанной, а во втором случае производство
текстов на каждом из языков происходит самостоятельно, их содержание лишь
координировано, соотносимо на двух языках. Причина существования этих двух
типов двуязычия: типы соотнесения двух языковых систем в сознании и речевой
деятельности носителя двуязычия [ЭрвинТрипп, 1975].
Лев Владимирович Щерба под
двуязычием подразумевал способность тех или иных групп населения объясняться
на двух языках. Это значило, по его мнению, принадлежать одновременно к
двум различным группировкам, то есть в семье употребляется один язык, в общественных
кругах – другой. В этом случае двуязычие называлось чистым.
Когда же люди постоянно переходят от одного языка к другому и употребляют
то один, то другой язык, сами не замечая того, какой язык они в каждом
данном случае употребляют, говорят о смешанном двуязычии [Щерба, 1974].
А.А. Залевская и И.Л. Медведева различают понятия естественного (бытового)
и искусственного (учебного)двуязычия (билингвизма). При
этом подразумевается, что второй язык «схватывается» с помощью окружения и
благодаря обильной речевой практике без осознавания языковых явлений как
таковых, а иностранный язык «выучивается при посредстве волевых усилий и с
использованием специальных методов и приемов» [Залевская Медведева, 2003, с.
7].
Е.М. Верещагин выделяет
следующие основания для классификации типов билингвизма:
1. Возраст, в котором
происходит усвоение второго языка: – ранний и поздний билингвизм.
2. Число действий, выполняемых на основе данного умения: – рецептивный
билингвизм (когда билингв ограничивается только пониманием речевых
произведений, принадлежащих вторичной языковой системе); – репродуктивный билингвизм
(когда билингв способен воспроизводить прочитанное и услышанное); – продуктивный
(производящий) билингвизм (когда билингв понимает, воспроизводит и
порождает речевые произведения, принадлежащие вторичной языковой системе).
3. Соотнесенность двух речевых механизмов между собой: – чистый
билингвизм (общение в семье осуществляется на родном языке, а в социуме –
на другом); – смешанный билингвизм, при котором языки свободно заменяют
друг друга; – естественный билингвизм (с рождения ребенок слышит в семье
речь на двух языках).
Координативный,
субординативный билингвизм или билингвизм смешанного типа – это понятия,
которые традиционно используют исследователи билингвального сознания. В
современной лингводидактике принято считать, что «индивид с координативным
двуязычием владеет двумя независимыми языковыми системами» [Барышников, 2010,
с. 9]. Таким образом, индивид реагирует на обращенное к нему высказывание на
иностранном языке без помощи своего родного языка. Субординативный билингвизм
означает, что система второго языка постигается через призму первого; –
искусственный билингвизм (специально организованное семьей изучение другого
языка).
4. С точки зрения коммуникативных источников формирования
билингвизма существует две модели: – контактный билингвизм (возникает в
процессе коммуникации); – неконтактный билингвизм (формируется в
условиях отсутствия возможности контакта на другом языке, под влиянием средств
массовой информации (например, телевидения)).
5. Коммуникативная активность: – активный и пассивный
билингвизм. Активными могут считаться люди, которые включаются в активное
общение при изучении языка, ставшего доминирующим. 6. Способ связи речи на
каждом из языков с мышлением: – непосредственный билингвизм; –
опосредствованный билингвизм [Верещагин, 2009].
По данным словаря лингвистических терминов, можно выделить следующие виды билингвизма:
1) по взаимодействию двух языковых систем в сознании билингва его
языковой компетенции координативный, субординативный и смешанный билингвизм;
2) по количеству билингвов выделяют групповой и индивидуальный
билингвизм;
3) в зависимости от числа билингвов и значимости в социуме –
массовый билингвизм;
4) в зависимости от возраста, в котором был усвоен язык, выделяют
ранний, подростковый и юношеский билингвизм;
5) в зависимости от уровня
языковой компетенции выделяют сбалансированный и несбалансированный билингвизм;
6) по наличию социально-ролевого и функционального равноправия двух
языков выделяют индивидуальный и массовый, симметричный и ассиметричный
билингвизм;
7) в зависимости от речевых навыков и видов речевой деятельности
билингва выделяют пассивный и активный билингвизм;
8) в зависимости от способа освоения второго языка выделяют
естественный и искусственный билингвизм;
9) по признаку владения
двумя языками или одним из них контактирующими коллективами выделяют
односторонний и двусторонний билингвизм;
10) в зависимости от внешних и внутренних связей социальной группы
выделяют внутригрупповой и межгрупповой билингвизм;
11) в различных ситуациях
общения выделяют контактный и неконтактный, культурный билингвизм;
12) по этноязыковому признаку билингвов выделяют национальный
билингвизм;
13) в различных сферах употребления выделяют функциональный
билингвизм;
14) по характеристике этапов смены языка выделяют начальный –
остаточный, прогрессивный – регрессивный билингвизм [Жеребило, 2010].
четверг, 15 мая 2025 г.
15.05.2025
ВОПРОСЫ
к
экзамену по «Введению в языкознание»
( для 2 курса ФИЯ -филологи).
1. Предмет и
задачи "Введение в языкознание". Основные проблемы общего языкознания.
2. Язык как общественное
явление.
3. Язык как
знаковая система.
4. Особенности
языкового знака.
5. Основные
функции языка.
6. Структура и система
языка.
7. Теории о происхождения человеческого языка.
8. Синхрония и диахрония языка.
9. Три
аспекта изучения звукового строя языка.
10.
Акустический аспект изучения языков.
11.
Устройство речевого аппарата и функции его отдельных частей.
Лингвист — о том, что такое инкорпорация и как чукчам удается упаковать в одно слово целую фразу
Если вы изучали английский, то знаете формулу, по которой строится простое предложение: подлежащее, сказуемое, дополнение, обстоятельство. А теперь представьте себе, что в сказуемое можно всунуть три других слова, и в результате получится столь же содержательное предложение, но немного другое по смыслу. Звучит дико, но в некоторых языках такое вполне практикуется (например, у чукч) — ученые называют это инкорпорацией. О ней и о чукотском языке мы поговорили с Алексеем Виняром — лингвистом, приглашенным преподавателем НИУ ВШЭ и одним из создателей проекта chuklang.ru.
— Вильгельм фон Гумбольдт писал, что «вначале человек в глубине своей души связывает с каждым произносимым звуком языка полновесный смысл, то есть имеет в виду законченное предложение […] говорящий никогда не произносит отдельных слов, даже если, с нашей точки зрения, его высказывание односложно». Что вы об этом думаете?
— Гумбольдт — замечательный ученый, и он много сделал для лингвистики, но я с ним не согласен. Он считал, что есть некий идеал языка, который лучше всего подходит для занятия наукой и философией, на котором можно точно выразить свои мысли. И, по мнению Гумбольдта, все существующие языки по-разному удалены от этого идеального. Согласно его метрике, ближе всего к идеалу был древнегреческий. Другие языки находились дальше и были якобы не пригодными для выражения мыслей. Чуть ли не в конце иерархии находились полисинтетические языки — те, в которых так много можно выразить глаголом, что глагол может быть полноценной фразой.
Мы до сих пор очень мало знаем о том, как в разных языках, особенно неевропейских, соотносятся мысль и языковое ее выражение. Однако нет сомнений, что языки могут быть очень непохожими друг на друга, но все они пригодны для выражения разных смыслов. Более того, любой язык может адаптироваться к новым условиям.
Например, был очень сложный и непохожий на другие язык австралийских аборигенов под названием муррин-пата.
Все его родственные языки вымерли или вымирают, а этот адаптировался к новой ситуации через банду удалых байкеров и рокеров, которые на этом языке стали создавать контркультуру.
Если бы язык аборигенов был совершенно непригодным для выражения мыслей, то никакие рокеры и байкеры его бы не взяли в оборот. Так что в этом смысле Гумбольдт не прав, а кто прав — я, к сожалению, не отвечу. Смысл с выражением связан не напрямую.
— Поговорим тогда про полисинтетические языки и главную их особенность — инкорпорацию. Что это такое?
— Это когда зависимое слово встраивается в главное, и они становятся единым целым. Например, в современном английском есть глагол to babysit. И мы не можем разорвать это единство. Мы не можем сказать she baby already sit или the baby was already sit. У нас не получается так сделать, объект тесно связан с глаголом sit, неразрывно, там общее ударение. Единственное, что отличает этот пример от настоящей инкорпорации — в английском языке таких слов очень мало.
В настоящей инкорпорации соединение продуктивное: такие слова можно создавать на лету, их даже нельзя перечислить в словаре — настолько много вариантов.
А полисинтетизм — более общее слово, это когда мы можем много информации выразить с помощью глагола и только глагола. Однако другие слова могут встраиваться не только в глагол, но и в существительное. Так что правильнее будет отдельно говорить о «языках с инкорпорацией».
— Если проводить очень грубую параллель — это как у нас с приставками, которых в русском огромное количество?
— Да, только с лексическими элементами. У нас приставки передают более абстрактные смыслы, а если бы они могли передавать значения типа «корова», «огурцы», было бы примерно так же.
— Насколько длинным может быть слово, возможно ли написать роман, состоящий из одного слова?
— Роман нет, обычно в одно слово может инкорпорироваться одно зависимое. Но, что интересно, есть языки, где этот процесс рекурсивный, то есть у зависимого слова может быть свое инкорпорированное зависимое, а у того — еще одно. Такое встречается как раз в чукотском языке. Авылӄы-валя-мна-гъэ — это слово, которое значит следующее: он поточил тупой нож, он тупо-ноже-поточил. Но обычно даже в чукотском бывает не больше трех инкорпорированных слов.
На-елг-амесат-гъэн — «его-месяце-скрыло».
Перевод: месяц скрылся, и теперь ему не видно дороги.
Хотя мы ради шутки попросили нашего информанта составить самое длинное слово, и он спонтанно придумал скороговорку про девушку Полину, которая работала с нами в экспедиции: гытэӈ-пылытъым-кытгынты-йъа-кытгынты-палина; красиво-стройно-бегуще-быстро-бегуще-Полина. То есть переводится так: красивая, стройная, бегущая, быстро бегущая Полина.
— Когда вы поправили меня по поводу полисинтетических языков, я вспомнила, что в русском языке и английском больше инкорпорации существительных, для них это естественнее, чем инкорпорировать глагол. Такое ощущение, что существительное в принципе проще инкорпорировать?
— У нас есть целые зоны, например в Новой Гвинее или на Амазонке, где распространено соединение нескольких глаголов. Там могут быть цепочки типа ударил-убил-выкинул — это всё будет одно слово, означающее «он забил его до смерти, а потом выбросил труп». Бывают языки с инкорпорацией существительного и глаголов, как чукотский, бывают языки, где только инкорпорация существительного, как мохок в Северной Америке. Так что бывает по-всякому.
Перевод: я бегом отправился дежурить в стаде ночью.
— Но вы размышляли о русском языке? Люди часто стремятся к экономии языковых средств, и у нас это выражается через сокращение слов, а не через соединение. Хотя когда я много раз повторяю выражение «зубы скалить», понимаю, почему произошло соединение — проще говорить «зубоскалить». Или из толпы легче выкрикнуть «цареубивец», чем «человек, который убил царя». Но почему этот процесс не развивался дальше?
— Если мы смотрим на примеры с инкорпорацией, то кажется, что очень удобно и разумно вот так сокращать, но на самом деле это очень сложно и неэкономно для говорящего. К сожалению, все языки с инкорпорацией находятся под угрозой исчезновения, так уж вышло. И психолингвисты не успели хорошо их исследовать, но они смогли изучить западно-гренландский — это такой эскимосский язык, где есть процесс, очень похожий на инкорпорацию.
Они обнаружили, что ребенок в самую последнюю очередь выучивается инкорпорировать самостоятельно, а до этого воспроизводит ранее услышанное, потому что сложно.
Чтобы было понятнее, скажу, что в языках с сильно развитой инкорпорацией мы можем инкорпорировать, а можем не инкорпорировать. Предложение с инкорпорацией всегда можно заменить практически таким же предложением без инкорпорации. Для сравнения: с русским «рукоположить» сложно придумать почти такое же предложение. «Он положил руку» — это уже что-то другое.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
— Если это сложно, то зачем вообще нужно?
— В 1984 году у Марианны Митун вышла замечательная статья про функции инкорпорации. С тех пор считается, что первая функция — это сложение основы существительного и глагольной основы для важных в культуре ситуаций. Вот то же понятие зубоскалить — это не буквально скалить зубы, это особая ситуация.
Потом инкорпорацию можно использовать в синтаксисе, чтобы что-то уточнять, но ненавязчиво. Возьмем две фразы на русском: «ударил Васю по голове» — звучит нормально, «ударил Васину голову» — звучит так, будто голова уже отрублена. Инкорпорация может спрятать эту часть тела в глагол, а обладатель части тела становится важным синтаксическим членом — прямым объектом. То есть с помощью инкорпорации мы можем точно сказать, какую часть тела побили.
Еще одна из функций инкорпорации — это прятать в глаголе что-то не совсем нам важное. По-чукотски предложение ‘ыттъы-нӄамэтвак-въэ «собакопокормил» отличается от выражения ‘ыттъыӄай рыӄамэтвав-нэн «покормил собаку» тем, что «собакопокормить» значит, что нам не особо интересно, что эти собаки делали, мы будем рассказывать, что дальше делал человек. А «покормил собаку» значит, что нам важно, что дальше было с этой собакой. По-русски мы эти оттенки передаем порядком слов и интонацией: «он покормил даже собак» и «он даже собак покормил» — немного разные высказывания.
— Кстати, хотела уточнить про части тела. Как-то слышала от одессита выражение «замолчи свой рот» и страшно обрадовалась, потому что в русском это уже языковая избыточность. А потом я узнала, что есть японская фраза, которая означает проснуться, а буквально переводится «разбудить свои глаза». Благодаря инкорпорации мы, получается, можем избежать этой языковой избыточности?
— Да, именно так. Мы можем назвать часть тела, но мы ее называем прямо внутри глагола. Мы не тратим на нее наши синтаксические силы, внимание слушающего, делая ее отдельным словом. Но мы на нее не указываем, чтобы передать тонкости значения. По-русски нам сложно при глаголе «избить» указать на часть тела. «Он избил меня по голове» или «он избил меня по корпусу» звучит криво. Но можно представить, что нам хочется это сделать, когда важно, куда были нанесены удары. В чукотском мы можем это сделать, используя как раз слово «избить»: лявты-таляйвы-нен — «он голово-избил его». И мы, с одной стороны, и выразили, что хотели, а с другой, не потратили на это много ресурсов, за нас всё сделала морфология.
Перевод: он с удовольствием повторно поточил ему ножи.
По поводу японского примера — не удивлюсь, если в японском есть другие метафорические конструкции, где что-нибудь еще пробуждается. Может быть, «разбудить свою голову» — это сконцентрироваться на чем-то. Я не знаю японского, поэтому не буду врать, но есть довольно много языков, в которых «свою голову» используют вместо русского «себя». Например, в чукотском самый адекватный способ сказать «себя» — это сказать «синиткин увик» (буквально значит «свое тело»). В некоторых языках используется выражение «своя голова».
— То есть вместо «подняться» в некоторых языках будет «поднять свое тело»?
— Да, это аналог, но более описательный.
— Чем инкорпорация отличается от образования сложных слов? Слово «руководить» — это ведь не инкорпорация. Или инкорпорация?
— Можно считать, что сложные слова, к которым мы привыкли в русском, — это первая стадия инкорпорации, поскольку у нас инкорпорация не используется в синтаксисе. С 1984 года Марианн Митун и другие лингвисты смотрят на это как на инкорпорацию, которая еще не стала продуктивной, но могла бы ей стать, если бы увеличилась продуктивность конструкций, если бы можно было сказать не только «рукоположить», но и, например, «деньгоположить».
— Но ведь нет же такой иерархии, согласно которой языки с инкорпорацией более продвинутые, чем тот же русский? Это просто разные языки, верно?
— Да, развилась дальше не в том смысле, что язык стал более развитым, а в том, что этот элемент грамматики взял бы на себя больше функций.
— А можно ли инкорпорировать междометия, можно ли сказать «эх, как хочется съесть этот красивый сырничек!» одним словом?
— Я не знаю ни одного языка, где можно инкорпорировать междометия. Но интересно, что во многих языках можно инкорпорировать вопросительное слово: «кто», «что» и другие. В чукотском можно сказать «рэӄ-у-гъэ», переводится «что ты съел?», где «рэӄ» — это «что?».
— Как насчет мата? Можно матерное слово инкорпорировать?
— В чукотском есть проклятья: чтоб у тебя кровь пошла и т. д. Но это не мат. Такие слова не говорят мимоходом. К сожалению, все чукчи ругаются по-русски. Насколько я знаю, другие народы Сибири тоже ругаются по-русски.
Нъы-мытӄы-тэлпы-гъан гаймаӈэн нъы-ӄиты-въи-гъэн — «если-топливо-кончился-он возможно бы-замерзать-умирать-он».
Перевод: если бы у него кончилось топливо, то он мог бы насмерть замерзнуть.
— В одной из ваших работ был пример про любящую петь девочку и про девочку, которая поет сейчас. Не могли бы вы пояснить, как в языках с инкорпорацией обстоят дела со временем?
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
— В чукотском, как и в русском, «поющая девочка», когда это два отдельных слова, может означать, что эта девочка поет сейчас, а может означать, что девочка вообще любит петь. Но когда есть инкорпорация, когда мы говорим «петьдевочка», то это может означать только то, что девочка в принципе любит петь. Инкорпорированный глагол не может описывать актуально длительное событие, он означает что-то более ограниченное.
— Какие есть ограничения, связанные с инкорпорацией?
— Практически никогда не инкорпорируются имена собственные, нельзя сказать «васяпобить» или «москвапосмотреть». Не будет инкорпорированных конструкций типа «девочкопоет», но может быть Ӈээккэ-тъылыӈӈо-гъэ — «он девочкозаболел» — у него заболела дочка: можно инкорпорировать подлежащее, но только если действие неактивное.
— Мы же только что рассматривали пример с поющей девочкой. Если она поет, то она занимается пением, а вы говорите, что в данном случае так нельзя.
— Да, но мы смотрели, как глагол инкорпорирует существительное («петьдевочка»), а тут мы попытались инкорпорировать существительное в глагол («девочкапеть»). И во втором варианте у нас ничего не получится. Когда у нас главное слово глагол, мы не можем инкорпорировать активное подлежащее. Именно поэтому можно сказать «девочказаболел», ведь глаголы типа «заболеть», «упасть», «разбиться» неактивные. Подобное наблюдается почти во всех языках.
Как перевести «девочказаболел»? У кого-то заболела девочка. На место старого подлежащего «девочка» заступает новое, этим подлежащим может стать, например, «отец». И мы будем так говорить, когда нас интересует не то, что девочка заболела, а то, что ее отец сильно переживает из-за болезни дочери.
— Почему, на ваш взгляд, вообще возникли языки с инкорпорацией?
— Лингвисты заметили, что полисинтетизм встречается в некоторых ареалах: в Центральной Америке, в Северной Америке, на Амазонке, на северо-востоке Сибири, на севере Австралии. В других местах полисинтетизма мало. Не так давно один замечательный социолингвист, Питер Траджилл, обнаружил, что морфологическая сложность языка возрастает, когда есть небольшое сообщество с тесными социальными связями, которое тесно взаимодействует с другим небольшим сообществом. Из-за этого люди рано становятся билингвами, и это может привести к такой языковой роскоши, как полисинтетизм.
Когда мы друг с другом связаны, когда долго делаем что-то похожее, мы начинаем легко понимать друг друга и можем обойтись информацией, содержащейся в одном глаголе, — слушатель нас всё равно поймет, нам не нужно ничего дополнительно пояснять. На микроуровне это работает и внутри дружеских отношений, когда вы понимаете друг друга с полуслова.
А вот в глобализирующих сообществах, когда приходят европейские колонизаторы, билингвизм сохраняется только у взрослых, контакт устанавливается стремительно, а не постепенно, сложность быстрее исчезает, и языки становятся более простыми.
Прямо сейчас глобализация берет верх, поэтому мы можем просто потерять эту особенность языка. Думаю, лингвистам надо объединиться с антропологами и социологами и взяться за эту проблему серьезно, пока еще есть время и возможность изучить социальные и языковые отношения в малых группах. В чукотском языке вообще много редкого, но им владеет уже только старшее поколение, поэтому не стоит затягивать с его описанием.
