12/10/2016

Для магистрантов ФВ

Кронгауз М.А. Семантика: Учебник для вузов. М. РГГУ, 2001. – 299 с. 
Глава 22 

ТЕОРИЯ РЕЧЕВЫХ АКТОВ

22.1. Историческая справка

Теория речевых актов возникла и сформировалась в рам­ках лингвистической философии, прежде всего в работах пред­ставителей оксфордской школы (Дж. Остин, П. Стросон) и близ­ких к ним философов (Дж. Сёрл и другие). Создателем теории речевых актов стал английский философ Дж. Остин. Основные идеи новой теории он изложил в лекциях, прочитанных в Гар­вардском университете в 1955 г. В 1962 г. они были опублико­ваны отдельной книгой под названием "How to do things with words" (Oxford; в русском переводе "Слово как действие"). Об­ратив внимание на совершенно конкретное явление, которое он назвал перформативным высказыванием, Остин выделил свой­ство перформативности и далее обобщил его для всех высказы­ваний. Он рассмотрел понятие речевого акта и разложил его на три сущности: локутивный, иллокутивный и перлокутивный акты. Основное внимание Остин и его последователи сосредо­точили на иллокутивном акте. Дж. Остин построил классифи­кацию речевых актов, в основу которой легло понятие цели.

Дж. Сёрл предпринял попытку эксплицировать правила, управляющие речевым актом, а также описать механизмы пере­дачи намерения от говорящего к слушающему в процессе ком­муникации.

Теория речевых актов явилась одним из самых принципи­альных шагов при переходе от описания семантического значе­ния к значению прагматическому. Этот переход подразумевает­ся даже в лекциях Дж. Остина, не использующего эти термины. Отталкиваясь от понятия перформативности, - особого типа значений, он обобщает его по существу до понятия прагмати­ческой рамки, уже, безусловно, выражающего внешнюю по от­ношению к смыслу прагматическую надстройку. Теория рече­вых актов, будучи разделом семантики, стала одним из источников современной прагматики.

22.2. Речевой акт и его аспекты

Содержание этой главы частично пересекается с содержа­нием главы 12, посвященной значению предложения и выска-

336

зывания, поскольку именно теория речевых актов предоставила и осуществила программу исследования семантики этих языко­вых единиц.

В основу теории Дж. Остина легло понятие речевого акта -

минимальной единицы речевого общения. Речевым актом назы­вается производство конкретного предложения в условиях ре­альной речевой коммуникации. Такое понятие речевого акта со­впадает с современным пониманием термина "высказывание".

Интересно, что Дж. Остин практически не рассматривал тот объект, который он называл целостным речевым актом. Он предложил рассмотреть раздельно три грани речевого акта и даже говорил о трех разных типах актов: локутивном, иллоку­тивном и перлокутивном.

Локутивным называется собственно акт говорения, или, точнее, произнесения. По Остину, локутивный акт также может быть интерпретирован в трех разных ипостасях. Локутивный акт реализуется, во-первых, как фонетический акт, т. е. просто про­изнесение определенных звуков. Во-вторых, выделяется фати-ческий акт, т. е. произнесение определенных слов, понимаемых как определенные звукосочетания, принадлежащих конкретно­му словарю и соответствующих конкретной грамматике. Нако­нец, в-третьих, следует говорить о ретическом акте, т. е. произ­несении языковых знаков, определенных слов со свойственными им значением и референцией. Фатический и ретический акты различаются, в частности, при их цитации, передаче другим лицом. Фатический акт передается прямой речью: Он сказал:

"Уходи!", где Уходи! представляет собой фатический акт. Рети­ческий акт передается с помощью косвенной речи: Он сказал, чтобы я уходил.

Локутивный акт сопровождается осуществлением иллоку­тивного акта. Для иллокутивного акта характерны намерен­ность, целенаправленность и конвенциональность. Иллокутив­ный акт осуществляется в ходе говорения и противопоставлен самому говорению. Именно иллокутивный акт и стал основным объектом исследования, и часто, говоря о речевом акте, имеют в виду именно эту его сторону - иллокутивный акт. Можно вы­делить разные намерения, с которыми произносится та или иная локуция (результат, или продукт, локутивного акта). Это может быть вопрос или ответ, информация или предупреждение, объяв­ление приговора или решения, призыв или критика и т. п. Та­ким образом, локуции, будучи сами посебе нецеленаправлен-

337

ны, могут использоваться в разных функциях. Дж. Остин назы­вал их функциями языка, что несколько расходится с принятой в структурной лингвистике терминологией (см. главу 5). Впро­чем, он предложил и новый термин для этого понятия - илло­кутивная сила. Иллокутивная сила является важнейшей харак­теристикой речевого акта (читай иллокутивного акта).

Однако и локутивный, и иллокутивный акты могут играть служебную роль. Это происходит тогда, когда говорение осу­ществляется с целенаправленным намерением воздействовать на мысли и чувства слушающих. Эту сторону речевого акта Дж. Остин назвал перлокуцией, или перлокутивным актом. Он проиллюстрировал различия между тремя сторонами целос­тного речевого акта на примере использования различных гла­голов. Так, фраза Он сказал, что... иллюстрирует локутивный акт, фраза Он доказывал, что... - иллокутивный, а фраза Он убе­дил меня, что... - перлокутивный.

Таким образом, можно определить три типа актов в зави­симости от точки зрения рассмотрения речевого акта. Целост­ный речевой акт, рассматриваемый с точки зрения его субстан­ции и языкового состава, - это локутивный акт. Иллокутивным же актом называется речевой акт, рассматриваемый с точки зре­ния его цели и условий реализации. Наконец, перлокутивным называется речевой акт, рассматриваемый с точки зрения его результата и воздействия на слушающих.

В фокусе внимания исследователей оказался, как уже ска­зано, иллокутивный акт. По существу переход от локутивного акта как объекта исследования к иллокутивному акту - это пе­реход от традиционного семантического исследования к иссле­дованию прагматическому. Одной из задач ранних работ по теории речевых актов стало более строгое отграничение илло­кутивных актов от двух прочих видов. П. Стросон, обобщая на­блюдения Дж. Остина, назвал основным критерием отличия иллокутивного акта от локутивного наличие признака целенап­равленности. Основным же признаком, отличающим иллокутив­ный акт от перлокутивного, является его конвенциональность.

Дж. Остин рассмотрел три вида результатов, порождаемых иллокутивным актом. Во-первых, осуществление иллокутивно­го акта подразумевает обеспечение усвоения. Слушающие дол­жны понять значение локуции и иллокутивную силу. Во-вторых, иллокутивный, акт воздействует особым конвенциональным спо­собом, который отличается от обычного установления какого-

338

либо положения дел, вмешательства в ход событий. Например, результатом высказывания Я нарекаю это судно "Королева Ели­завета " становится своего рода крещение корабля и невозмож­ность называть его как-то иначе. В-третьих, многие иллокутив­ные акты вызывают какую-то ответную реакцию - ответ или практическое следствие.

Последняя характеристика сближает иллокутивные акты с перлокутивами, однако все же следует различать действия, вызывающие определенные последствия (Я приказал ему, и он подчинился) и действия с особой перлокутивной задачей (Я за­ставил его подчиниться).

Дж. Сёрл поставил задачу экспликации понятия иллоку­тивного акта с помощью конкретного механизма. Исходными понятиями описания он объявил "правило", "суждение" и "зна­чение". Он отнес производство иллокутивного акта к тем фор­мам поведения, которые регулируются правилами. Сёрл разли­чал регулятивные (регулирующие формы поведения, уже существующие; например, этикет) и конститутивные (создаю­щие новые формы поведения; например, правила игры) прави­ла. Языковая семантика, по мнению Сёрла, может рассматри­ваться как ряд систем конститутивных правил, а речевые акты происходят в соответствии с этими правилами. Задачей иссле­дования речевых актов было объявлено выявление и описание таких правил.

22.3. Классификация иллокутивных актов

и иллокутивных сил

Выделение различных иллокутивных сил и создание со­ответствующей этим силам классификации иллокутивных актов стали одной из основных задач теории речевых актов.

Первая классификация принадлежит Дж. Остину. Он ис­ходил из предположения, что наличие того или иного перфор-мативного глагола (способного в первом лице единственного числа настоящего времени действительного залога породить перформативное высказывание) означает существование соответ­ствующей иллокутивной силы. При таком понимании перфор-мативные глаголы эксплицируют различные иллокутивные силы. Таким образом Дж. Остин пришел к следующей проце­дуре, целью которой является классификация иллокутивных ак­тов. Сначала выделяются все перформативные глаголы, а затем

339

они разбиваются на классы. Эти классы и представляют одно­временно классификацию перформативных глаголов и иллоку­тивных актов.

В результате такой процедуры Дж. Остин выделил пять классов. Он назвал их: вердиктивы; экзерситивы; комиссивы;

бехабитивы; экспозитивы.

Автор классификации предложил определения для каж­дого класса и проиллюстрировал их соответствующими гла­голами.

Вердиктивы представляют собой официальные или не­официальные сообщения очевидного или выведенного суждения об оценке или факте. Они являются своего рода судейскими ак­тами, которые могут быть обоснованны или необоснованны, справедливы или несправедливы. В английском языке вердикти­вы выражаются такими глаголами, как acquit 'оправдывать, при­знавать невиновным', convict 'осуждать, признавать виновным', characterize 'характеризовать', value 'производить оценку' и др. Вердиктивы являются реализацией оценочного суждения.

Экзерситивы означают принятие решения или пропаганду в пользу или против чего-либо. С помощью экзерситивов осуще­ствляются власть, права или влияние; в частности, к ним относят­ся назначение на должность, голосование, приказ, совет и т. д. В английском языке они выражаются глаголами appoint 'назначать', command 'приказывать', name 'именовать',resign 'подавать в от­ставку', plead 'умолять', proclaim 'объявлять' и др. Экзерсити­вы - это проявление влияния или осуществление власти.

Главное свойство комиссивов состоит в том, что они обя­зывают говорящего к определенной линии поведения. Наиболее типичными представителями этого класса являются обещания и другие обязательства. В эту же группу попадают заявления о намерениях и различные выражения поддержки. Для этого ис­пользуются английские глаголы consent 'соглашаться',guarantee 'гарантировать', promise 'обещать', vow 'клясться' и др. Комисивы - это принятие обязательств или заявление о намерении.

Бехабитивы означают реакцию на поведение других лю­дей и события, которые с ними происходят. Бехабитивы - сме­шанная группа, связанная с общественным поведением и взаи­моотношениями людей. К ним, в частности, относятся извинение, оскорбление, поздравление, похвала, приветствие, со­болезнование и т. д. Для этого класса важна не только успеш- 

340

ность акта, но и искренность говорящего. В целом бехабитивы выражают отношение.

Экспозитивы показывают, какое место занимает выска­зывание в речевой коммуникации. Они используются при объяс­нении, ведении дискуссии и развитии точки зрения. Это самый многочисленный класс иллокутивных актов. Ему соответству­ют английские глаголы affirm 'подтверждать', deny 'отрицать', state 'утверждать', answer 'спрашивать', mention 'упоминать',inform 'информировать', report 'докладывать' и др. Экспозити­вы в самом общем смысле являются разъяснениями оснований, аргументов и сообщений.

Дж. Остин признает, что у его классификации есть опре­деленные недостатки. Так, не всегда очевидны границы между классами. Один и тот же иллокутивный акт может попасть сра­зу в несколько классов, такое совмещение особенно характерно для экспозитивов.

Данная классификация подверглась и внешней критике. Ее упрекали в расплывчатости формулировок, а главное, в привяз­ке классов к перформативным глаголам, т. е. по существу к кон­кретному языку, в то время как необходима универсальность классификации иллокутивных актов. Наиболее жестко критико­вал классификацию Остина Дж. Сёрл. Он настаивал на разли­чении классификации перформативных глаголов и иллокутив­ных актов и на введении более строгих оснований классификации.

Дж. Сёрл предложил свою классификацию иллокутивных актов, которая является наиболее представительной и в опреде­ленной степени общепринятой.

В основу своей классификации Дж. Сёрл положил 12 кри­териев, среди них - три основных: иллокутивная цель, направ­ление приспособления и выраженное психологическое состоя­ние. Иллокутивная цель - это главная часть иллокутивной силы, но она не исчерпывает ее. Так, иллокутивная цель просьб и при­казаний совпадает: они представляют собой попытку побудить слушающего что-то сделать. Иллокутивные же силы у них раз­личаются.

Второй основной критерий различает два направления иллокутивных актов: приспособление слов к миру, и наоборот. Приспособление слова к реальности происходит, например, в утверждениях, описаниях и т. д. Приспособление реальности к словам происходит в требованиях, приказаниях и др.

341

Психологические состояния типа намерения, желания, убеж­дения и т. д. оказываются условием искренности речевого акта.

Основываясь на этих и некоторых других критериях, Дж. Сёрл осуществляет классификацию иллокутивных актов, независимую от конкретного языка. Он выделяет пять базисных типов: репрезентативы (или ассертивы), директивы, комиссивы, экспрессивы и декларации.

Цель репрезентативов состоит в том, чтобы зафиксиро­вать ответственность говорящего за сообщение о некотором по­ложении дел, т. е. за истинность выражаемого суждения. Репре­зентативы могут оцениваться по шкале: "истина" - "ложь". Для них характерно приспособление слов к реальности, а выражае­мое ими психологическое состояние - убеждение.

Директивы служат для того, чтобы добиться совершения чего-либо от слушающего. Для них характерно приспособление реальности к словам, а выражаемое психологическое состояние -желание. Их пропозициональное содержание состоит в том, что слушающий совершит в будущем некое действие. Сюда отно­сятся и вопросы, и приказы, и просьбы и др.

Класс комиссивов по содержанию (но не вполне точно по объему) повторяет соответствующий остиновский. Их цель -возложить на говорящего обязательство совершить какое-то дей­ствие или же следовать определенной линии поведения. Для комиссивов характерно приспособление реальности к словам, а выражаемое психологическое состояние - намерение. Сюда, в частности, относятся обещания.

Цель экспрессивов - выражение психологического состо­яния относительно положения дел, которое определено пропо­зицией. Сюда относятся благодарности, поздравления, извине­ния и пр. Они не имеют направления приспособления, и им соответствуют различные психологические состояния.

Наконец, цель деклараций - установление соответствия между пропозициональным содержанием и реальностью. Им не соответствует никакое психологическое состояние, зато для них характерны оба направления приспособления.

Дж. Сёрл подкрепил свою классификацию и чисто синтак­сическими свидетельствами. Он связал отнесенность речевого акта к тому или иному классу с синтаксическими особенностя­ми глаголов, в этих актах используемых.

Попытки создания новых классификаций иллокутивных актов сводятся, по сути дела к различным модификациям клас­сификаций Дж. Остина и Дж. Сёрла.

342

22.4. Косвенные речевые акты

Классификация иллокутивных актов, по Сёрлу, универсаль­на и не зависит от какого-либо конкретного языка. Однако, бе­зусловно, существует корреляция между типом речевого акта и языковыми средствами, в нем использованными. Прежде всего это касается связи между иллокутивной силой и семантикой соответствующего глагола, который эту силу эксплицирует(Я утверждаю... Я приказываю... Я умоляю...). Если такой глагол в речи отсутствует, иллокутивная сила может эксплицироваться особой синтаксической структурой или интонацией (ср. Петя пришел и Петя пришел?).

Вместе с тем в речи используются и так называемые кос­венные речевые акты, в которых отсутствуют специальные язы­ковые маркеры соответствующей им иллокутивной силы и даже, возможно, присутствуют маркеры какой-либо другой иллокутив­ной силы. Некоторые из таких высказываний конвенциональны, т. е. регулярно используются для выражения определенной илло­кутивной силы, несмотря на то что содержат языковые маркеры, характерные для других типов иллокуций. Так, вопрос Прости­те, у вас нет часов? регулярно используется как просьба сооб­щить, который час. Вопрос Не могли бы вы передать мне соль? является в действительности просьбой передать соль, а не воп­росом о физических возможностях собеседника. Высказывание Я хочу поздравить тебя с днем рождения, скорее всего, уже яв­ляется поздравлением, а не сообщением о своих желаниях.

Дж. Сёрл выдвинул гипотезу, что независимо от того, кон-вециональны косвенные речевые акты или нет, в основе их по­нимания лежат одни и те же механизмы. Используя косвенные речевые акты, говорящий рассчитывает на языковые и экстра­лингвистические знания собеседника. Под последними понима­ются как знания о принципах общения (в частности, постулаты Грайса; см. о них подробнее в главе 16), так и различные эн­циклопедические знания о реальном мире. Для упомянутого выше вопроса о соли Дж. Сёрл разрабатывает логическую про­цедуру (вывода), состоящую из 10 шагов, пройдя которые адре­сат сумеет правильно интерпретировать вопрос как просьбу, т. е. распознает, что перед ним косвенный речевой акт. Естествен­но, если соответствующий косвенный речевой акт становится конвенциональным, слушающий не должен каждый раз осуще­ствлять эту процедуру, а может просто перейти к ее результату.

343

Тем самым в случае конвенциональности, т. е. стандартности такого употребления, результат процедуры интерпретации рече­вого акта можно рассматривать и в качестве его иллокутивной силы.

Итак, X, обращаясь к Y, произносит: "Не могли бы вы пе­редать мне соль? "

Шаг 1: Х задал мне вопрос о том, обладаю ли я способно­стью передать соль (факт, касающийся данного диалога).

Шаг 2: Я предполагаю, что в рамках данного диалога он ведет себя по законам взаимодействия и что, следовательно, его высказывание имеет некоторую цель или направленность (прин­ципы кооперации в речевом общении).

Шаг 3: Обстановка речевого общения не предполагает у собеседника абстрактного интереса к моей способности пере­дать соль (фактологическая фоновая информация).

Шаг 4: Более того, он, по-видимому, уже знает, что ответ на этот вопрос будет положительным (фактологическая фоно­вая информация).

Шаг 5: Следовательно, его высказывание представляет собой не просто вопрос. По-видимому, оно обладает некоторой скрытой иллокутивной целью (умозаключение на основе пер­вых четырех шагов). Какой может быть эта цель?

Шаг 6: Подготовительным условием для любого побуди­тельного иллокутивного акта является способность адресата осуществить этот акт.

Шаг 7: Следовательно, Х задал мне вопрос, из положи­тельного ответа на который следует, что выполнено подготови­тельное условие для просьбы передать соль (умозаключение на основе шагов 1 и 6).

Шаг 8: Сейчас мы обедаем; люди за обедом обычно пользу­ются солью; они передают соль друг другу, просят других пере­дать соль и т. д. (фоновая информация).

Шаг 9: Следовательно, он подразумевал выполнение под­готовительного условия для просьбы, условия выполнения ко­торой он связывает со мной: он хочет, чтобы я был готов ее вы­полнить (умозаключение на основе шагов 7 и 8).

Шаг 10: Следовательно, в силу отсутствия какой-либо дру­гой разумной иллокутивной цели он просит меня передать ему соль (умозаключение на основе шагов 5 и 9).

Одна из .наиболее частых причин использования косвен­ных речевых актов - вежливость. Во многих естественных язы-

244

ках существуют различные способы избегать прямых просьб, ко­торые считаются невежливыми. Прямые просьбы заменяются, например, на вопросы о возможности или желании совершить данное действие. Как правило, замены такого рода конвенцио­нальны, так что можно говорить о весьма представительном клас­се конвенциональных вежливых косвенных речевых актов.

22.5. Коммуникативная неудача

Среди частных направлений теории речевых актов следу­ет выделить исследование неуспешных речевых актов, привед­шее к определению понятия коммуникативной неудачи. Комму­никативной неудачей называется такой речевой акт, при котором намерение говорящего (в частности, иллокутивная сила) было неправильно понято слушающим, в результате чего реакция слу­шающего оказалась неадекватной. Впрочем, в некоторых слу­чаях слушающий лишь делает вид, что не понял намерения го­ворящего и сознательно реагирует неадекватно. Это особенно очевидно в случае конвенциональных косвенных речевых актов, когда неадекватная реакция воспринимается как издевательство. Возвращаясь к приведенным выше примерам косвенных рече­вых актов, можно смоделировать соответствующие коммуника­тивные неудачи.

Простите, у вас нет часов? - Есть [вопрос понимается как вопрос, а не как просьба сообщить время]. 

Не могли бы вы передать соль? - Мог бы [соль не переда­ется; очевидная просьба интерпретируется как вопрос в соот­ветствии с синтаксической и семантической структурой]. 

Я хочу поздравить тебя с днем рождения. - Ну что же. поздравляй [косвенный речевой акт поздравления интерпрети­руется как выражение желания].

Одной из основных задач, связанных с понятием комму­никативной неудачи, стало создание соответствующей класси­фикации, называемой также типологией коммуникативных не­удач. На материале русского языка такая классификация была предложена, в частности, О. П. Ермаковой и Е. А. Земской. В их совместной работе ставится задача построения классифи­кации типов коммуникативных неудач, в основу которой кладет­ся типология порождающих их причин. В самом общем виде

345 

Часть VI. "Расширения " семантики

авторы подразделяют соответствующие причины на три класса:

1) порождаемые устройством языка, 2) порождаемые различия­ми говорящих в каком-либо отношении, 3) порождаемые прагма­тическими факторами. При этом подчеркивается, что в естествен­ном диалоге действует, как правило, не какой-либо одиночный признак, а их комплекс. Тем не менее можно привести примеры, достаточно точно иллюстрирующие отдельные признаки.

Так, среди коммуникативных неудач, связанных с самим устройством языка, выделяется, в частности, подкласс комму­никативных неудач, порождаемых неоднозначностью языковых единиц. Например, отмечаются коммуникативные неудачи, воз­никающие из-за возможности неоднозначного толкования слова как (вопросительное местоимение - наречие образа действия — вопросительная частица, выражающая изумление), в подтверж­дение чего приводят конкретные диалоги:

А. Ты знаешь, что Димка ударил И. П.? Б. Как?! А. Я не знаю как, знаю, что ударил. Б. Тьфу! Что я спрашиваю "каким способом "? Я просто поверить не могу. А. А говоришь "как"!

Возникновению коммуникативных неудач, связанных с различиями в индивидуальных (психических и физических) свойствах собеседников, обычно способствуют и какие-то язы­ковые факторы. Лишь в немногих случаях такие коммуникатив­ные неудачи не получают опоры в языке. Это может быть обус­ловлено различиями картин внутреннего мира собеседников, приводящих к различной оценке определенных явлений, а так­же различиями в психологических свойствах говорящих. В ка­честве иллюстрации приводится диалог - приглашение на дачу, в ходе которого обсуждается отсутствие у хозяев машины, что сами хозяева интерпретируют как неудобство, а приглашенные - как достоинство дачной жизни (отсутствуют шум и грязь). И лишь в конце разговора собеседники приходят к пониманию.

Среди прагматических факторов, приводящих к коммуни­кативным неудачам, выделяется, в частности, игнорирование говорящим прагматического компонента в семантике слов, в то время как для слушающего он оказывается более сильным, чем предметно-логическое содержание слова:

(в деревне разговаривают двое мужчин: молодой горожа­нин (А.) и пожилой сельский учитель, пенсионер, выросший в деревне (Б.) А. А что, здесь только приезжий народ теперь? Аборигенов уже нет? Б. А вы поубавьте спеси-то! Какие они вам аборигены! Это сельчане! Труженики полей! А. Да я ничего плохого не имел в виду. Я в смысле "коренные жители", ..т^

346

В связи с рассматриваемой проблемой авторы отмечают принципиальные особенности реального общения. В естествен­ной неподготовленной речи собеседники почти никогда не сле­дуют прагматическим постулатам, сформулированным П. Грай-сом (о его теории см. главу 23). Часто, говоря одно, люди хотят дать понять совсем другое; речь их бывает избыточна, малоин­формативна и т. д. Коммуникативные неудачи оказываются ре­зультатом взаимодействия сложного комплекса человеческих факторов с явлениями языка. Существен, однако, тот факт, что наличие коммуникативных неудач, хотя и мешает общению, все же достаточно редко приводит к полному непониманию. Обыч­но оно снимается в ходе беседы.

Из приведенных примеров видно, что непонимание илло­кутивной силы высказывания - лишь одна из многих причин коммуникативной неудачи. Именно поэтому теория коммуника­тивных неудач выходит за рамки теории речевых актов и отно­сится к прагматике в целом.

22.6. Тенденции и перспективы развития теории речевых актов

Одно из важных методологических следствий теории ре­чевых актов состоит в том, что множество способов использо­вания языка (правда, в рамках коммуникативной функции) не­бесконечно. Возможность исчисления иллокутивных сил, а также языковых способов их выражения позволяет создать сво­его рода надстройку над классической семантикой предложения. Количество различных действий, исчисленных в рамках теории речевых актов, оказывается не слишком велико. Так, Дж. Сёрл выделял следующие основные типы: мы сообщаем другим, ка­ково положение вещей; мы пытаемся заставить других совер­шить нечто; мы берем на себя обязательство совершить нечто;

мы выражаем свои чувства и отношения; мы с помощью выска­зываний вносим изменения в существующий мир. Впрочем, иногда с помощью одного и того же высказывания совершают­ся несколько таких действий.

Развитие теории речевых актов отчасти привело к ее раст­ворению в более общих теориях, с одной стороны, прагматики и, с другой стороны, когнитивной лингвистики.

Механизм вывода, предложенный Дж. Сёрлом в рамках исследования косвенных речевых актов (см. выше), оказался

347

удобным и мощным инструментом исследования когнитивной деятельности вообще. Вывод иллокутивной силы высказывания стал частным случаем вывода, который использует слушающий, чтобы получить максимум возможной информации о намерени­ях говорящего. На базе этого понятия возникла теория особой семантики слушающего, или, в более широком понимании, тео­рия когнитивной деятельности слушающего.

Однако исследователи уделяли внимание не только слуша­ющему, но и говорящему. Ключевыми в семантике говорящего стали понятия намерения и интенциональности (от англ.intention 'намерение'). Интенциональность противопоставлена конвенци-ональности и означает все те субъективные моменты, которые говорящий включает в высказывание. П. Грайс вводит также понятие значения говорящего, включающего намерение и цели говорящего, которые он преследует при произнесении высказы­вания. При таком подходе иллокутивная сила также может рас­сматриваться как частный случай более общего феномена, а именно намерения говорящего и связанных с ним понятий. Оче­видно, что говорящий использует не только иллокутивные мар­керы (средства выражения иллокутивности), но и многое дру­гое (пресуппозицию, метафору, риторические приемы и т. д.) для достижения своих целей. Теория речевых актов стала, таким образом, одним из источников и соответственно частей прагма­тики. Теория речевых актов сыграла важную роль в развитии других лингвистических дисциплин: лингвистики текста, социо­лингвистики, теории аргументации и в исследованиях в облас­ти искусственного интеллекта.

Рекомендуемая литература

Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. М., 1986.

Ермакова О. П., Земская Е. А. К построению типологии коммуникативных неудач (на материале естественного русского диалога) // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. М., 1993. С. 3&-64.

Философия, логика, язык. М., 1987.